Не всегда было так. Одно время две стороны этого мира были одной, мы были вместе, как братья. Мы выглядели одинаково, у нас были те же идеалы, и у нас была общая цель – защищать Tower of Eternity. Когда они потерпели крах, они все разрушили. Наш мир, наш народ был разбит.

В нижней части этого мира, вы найдете пустоту, в которой пока еще есть жизнь, ограниченная грехами, жадностью и чревоугодием, неуместной гордыней и поражающим высокомерием. Здесь вы найдете Elyos, презренных созданий, чье бездушное существование посвящено уничтожению всего хорошего, что есть в этом мире. Не обманитесь их ангельской внешностью, под этой бледной кожей нет ничего, кроме тьмы.

Верхняя часть мира это то, что мы, Asmodians, называем домом. После Эпического Катаклизма мы были погружены во тьму, в неизвестность, и нам пришлось приспособиться к этому, чтобы выжить. Каждый божий день мир учил нас чему-то новому, открывал глаза на новые возможности и давал решительную силу перестроить нашу жизнь. Благодаря своему опыту мы достигли так много - не каждый день дается возможность начать все сначала, исправить свои ошибки.

Но подождите, я забегаю вперед. Для начала представлюсь, меня зовут Kineas и я Daeva - существо, созданное во время великой борьбы против Balaur. Мы с нашим народом сделали все необходимое для обеспечения безопасности нашего законного места в Atreia, и мы сделаем все для защиты того, что принадлежит нам по праву. Если Elyos желают войны, они ее получат. Время мира давно прошло, теперь настало время возмездия.

После всего, что случилось в нашем мире, я считаю своим долгом описать все события, произошедшие к этому самому дню. Я написал этот дневник, чтобы подробно рассказать о годах, которые привели нас к текущему положению. Быть может, вы поймете, что заставило наш мир так измениться.
Прочитайте и узнайте, каково это - быть Asmodian!

Для начала расскажу об эре, проходившей еще даже не в мою бытность. История гласит о зеленых землях, щедрых пастбищах, о мире, в котором мы могли процветать и быть счастливыми с нашими семьями. Все это было еще до существования Elyos и Asmodians, мы тогда были просто людьми. Atreia была едина. Полностью. Мы были едины друг с другом, не было различий ни между нашими землями, ни между нашими народами.

Так шли года и наши предки были всем довольны. Не могу ничего поделать, но я просто зол, что они даже не придавали значения тому раю, в котором жили и думали, что все так и будет всегда. Но мы знаем, что случилось после, и, возможно, только из-за этого мы и понимаем, как же хорошо тогда жилось. Возможно, даже эта пустошь, которую мы теперь зовем домом - это рай по сравнению с какой-то другой землей. Хотя мне трудно даже представить, что может быть еще хуже.

Но вскоре все изменится. Мы совсем не знали об ужасе, приготовленном нам Aion’ом, а наш мир должен был увидеть огромный затяжной кошмар и неудержимую жажду войны.

Эти кошмарные создания, о которых я вам поведаю, назывались дракенами и были они ужасны. Огромные и мощные, наше самодельное оружие было бесполезным против их жестких шкур. Самое ужасное, что они могли расправить свои крылья и мгновенно взмыть в небеса делая наши жалкие попытки защититься бесполезными, так быстро, как одно сердцебиение. Наш народ быстро научился скрываться от дракенов, не имея естественной конкуренции они начали размножаться, а их самоуверенность расти. Вскоре их темные силуэты стали привычными атрибутами нашего неба, а ведь когда-то Аион создал их для управления нашим миром.

Их жажда власти была ненасытной, благодаря их ярости другие виды увядали и вымирали. Они принесли с собой инфернальное пламя и оставляли после себя не больше, чем выжженные и разоренные земли. Вскоре после после первой кровавой битвы эти чудовища начали проявлять свою разумность. После военной агрессии против мау и краллов дракены решили, что не стоит их полностью уничтожать, гораздо лучше заставить порабощенных оставшихся дать присягу вечной верности своим новым хозяевам. Это были те времена, когда дракены начали эволюционировать, некоторые из них начали становиться крупнее, сильнее и более разумными, чем их сородичи. Эти существа стали называться драконами, а не дракенами и пять из них стали управлять остальными. Эти пятеро стали известны как Лорды-Драконы.

Пять Лордов-Драконов теперь пробудились, они быстро реорганизовали свои силы, они ввели в обиход военные звания, а также переименовали свой народ в балауров. Уже под новым названием эти чудовища с удвоенной энергией вновь атаковали, уничтожая тех немногих, кто решался им противостоять.

Тем не менее они по-прежнему не были удовлетворены и искали более сильных противников. И тогда их внимание переключилось на бога Атреи Аиона, они потребовали дать им такую же силу, какой обладал наш создатель. Когда Аион отказался, балауры ослепленные яростью и алчностью восстали против бога и начали готовить силы для атаки великой Башни Вечности.

Аиона вынудили, он простер руку и создал двенадцать существ называемых Божественными Лордами. Эти создания обладали красотой и силой превосходящими все когда либо существовавшее в мире до этого, как и Балауры, они могли летать сквозь странную и удивительную субстанцию под названием Эфир. Наша вера в бога и наша преданность Атрее были замечены: эти существа были созданы внешне похожими на нас, и они пришли для того, чтобы спасти мир, который многие из нас научились называть домом.

И тогда началась неизбежная битва, которая вскоре переросла в долгую кровавую войну. Мы укрылись под защитой башни, в пределах Эфирного Щита, созданного для нас Божественными Лордами. Тем не менее, щит был слишком мал, и земли за его границами находились под контролем Балауров. Снаружи Эфирного Щита Небесные Лорды становились слабее, точно так же как Балауры теряли силы переступив его границу. Когда Балауры это поняли, они начали приводить на границы щита невинных существ и терзать их как мясники, надеясь таким образом выманить Лордов. Они были жестоки и их действия лишь укрепляли нашу сплоченность и ненависть к ним.

То были времена, которые впоследствии мы стали называть Тысячелетней Войной, времена, когда люди стали процветать под крылом защиты наших Божественных Лордов. Я родился во времена этой войны, стал молодым мужчиной, и однажды я почувствовал, что Эфир, которым наполнил мир Аион, оказал на меня сильное воздействие. Эфир откликнулся мне, а я ему и вскоре мои таланты были замечены другими, теми, кого наши люди видели лишь изредка. Эти другие, эти Даева, были людьми по рождению, но обладали врожденной способностью взаимодействовать с Эфиром, который использовали Божественные Лорды. Медленно, но верно я осваивал эти способности, сначала я научился охлаждать воздух вокруг себя, спустя месяцы я уже мог замораживать на месте противников и вызывать огненные шары, чтобы поджигать Балауров. Я заметил, что меня начали почитать практически как бога. Те, с кем мы раньше сидели рядом за завтраком, теперь вознесли меня на пьедестал. Мысль о том, что сын простого фермера способен заставлять страдать самих Балауров, разъедала меня изнутри, это было благословением Аиона, за которое я даже не надеюсь когда-либо расплатиться.

Вскоре численность Даева увеличилась достаточно для того, чтобы Божественные Лорды призвали нас для участия в борьбе с вражеской силой. Я вступил в легион и начал быстро делать военную карьеру, оставив позади своего ребенка, инфантильного мальчика по имени Паларис.

Я дальше продвигался по карьерной лестнице. В своих способностях волшебника я превосходил многих других Даева и в этом году я получил под свое командование целый легион. Схватки были ожесточенными, мы часто подвергали себя опасности встречи с Балаурами, но наши Небесные Лорды всегда старались нас защищать. Наши навыки и тактика улучшились, в конечном итоге мы смогли начать убивать младших и более глупых драконов, прежде чем отступить за Эфирный Щит. Это были первые шаги, но каждый родитель знает, что прежде чем научиться бегать, нужно научиться ходить.

Затем пришел день, который всех нас поразил.

Лорд Исрафел, один из двух Защитников Башни Вечности, Лорд Исрафел, который ненавидел Драконьих Владык как никто другой, сообщил, что мы должны с ними заключить мир. Он привел довод, что целью войны не было полное уничтожение Балауров. Ее целью была защита Аиона.

Я был поражен и удивлен, что один из наших спасителей так легко потерял свою решимость, удивлен, что его мужество и отвага испарились так… так неожиданно. По началу Небесные Лорды пришли в ужас. Даже мысль о заключении мира была возмутительна… какой то фарс. Казалось, что все сошли с ума. Предложение Исрафела было абсурдным.

Тем не менее это длилось не долго, до тех пор пока наиболее слабые лорды признались, что на самом деле они никогда не рвались в бой и всегда хотели чтобы это бремя чести с них было снято. Леди Ариэль была первой, кто капитулировал, она обратилась к Исрафелу со сладкими речами о его мудрости, его чести и его мужестве… мужестве! Мужестве предложить заключить мир… Она осмелилась учить нас, как мы, Даева, должны думать и действовать.

Как быстро она и ее лагерь последователей забыли о жертвах тысячи лет. Как низко ценит она пролитую кровь нашего народа.

Но другие лорды еще сохранили истинную силу духа. Будучи Даева, я был знаком с некоторыми нашими лордами, и одним, которому я наиболее верно служил, был великий и достойный лорд по имени Асфел (Asphel). Его решимость была всегда сильна, выполняя его задания, мы всегда имели успех. Его манеры и способности вдохновляли многих из нас, когда некоторые начали внимать неумелым доводам Ариэль, я увидел как изменилось его лицо, теперь я знал, кому я буду верен. Он встал, чтобы говорить и мы встали подле него. Он обвинил Ариэль в презрении к славе умерших и назвал наивную идею о стремлении к миру ошибочной тратой времени.

Зал взорвался яростью. У меня до сих пор звенит в ушах… крики, смущение, оскорбления, ненависть, одна сторона восстала против другой. Напротив я увидел Исрафела с воодушевлением говорившего с Сиел, которая серьезно его слушала. Исрафел настаивал, что мы могли гораздо лучше защитить Аиона, направив свои усилия на стремление к миру, чем продолжая непрерывную войну. К моему ужасу, Сиел кивала.

Для сохранения остатков нашего согласия, мы решили покинуть большой зал и оставить наедине двенадцать спорящих Небесных Лордов. Я со своими товарищами по оружию, встали на сторону Лорда Асфела, считая ее единственно верной, но другие ушли, растворившись в ночи в компании себе подобных трусов. Уже сейчас мы раскололись на два лагеря, в соответствии с тем, чью сторону мы приняли, достойную сторону или слабую.

Мы терпеливо ждали результатов той ночи. Я хорошо это помню, я помню как я взглянул на наш мир и увидел огни пожаров на горизонте и понял, что уже никогда не будет мира между нами и Балаурами. Я задумался и вспомнил десятилетия постоянной борьбы, вспомнил те темные бездушные глаза, которые даже не мигали, когда их обладатели терзали моих друзей, убивали мою семью, они не имели никаких других мотивов, помимо животного стремления к доминированию.

Я знал, что Сиел откажется от предложения Исрафела. Я знал, что Асфел будет отстаивать свою точку зрения, т.е. нашу точку зрения. Знал я и то, что другие, даже сама Леди Ариэль поймет ее и согласится. Я знал это! Но когда Небесные Лорды наконец вернулись, решение, которое они озвучили, повергло меня в шок и заставило меня и мой легион содрогнуться. Леди Сиел сдалась. Не смотря на наши протесты, она и Исрафел, как Защитники Башни, имели право последнего голоса среди двенадцати лордов. Решение было окончательным. Мы должны были начать вести переговоры с Балаурами. Я уже слышал как голос Ариэль повысился от ликующего торжества и четыре когорты ее последователей подпевали этой бессмысленной песне мира.

Асфел вышел, его лицо пылало чистой яростью. Когда он ушел, я и значительное число моих друзей полетели вслед за ним.

Итак, спустя несколько дней началась эта ошибочная мирная конференция. В качестве знака доверия к пяти Драконьим Владыкам Эфирный Щит, окружающий башню, был ослаблен, и они были приглашены внутрь этого колоссального строения для переговоров. Эти минуты тянулись целую вечность. Я смотрел в глаза моих легионеров и видел в них недоверие и гнев на то, что наши убеждения были настолько слабы, что мы решили вести переговоры с этими зверьми, которые даже сейчас желали бы видеть нас стоящими перед ними на коленях. Я пошел к центуриону, которому я больше всех доверял, чтобы поговорить с ним, как вдруг, так быстро, как щелчок пальцами, все переменилось. Начались крики, смятение и погром. Один из балауров упал, а Лорд Асфел стоял рядом готовый к схватке, его глаза пылали.

Балауры атаковали. Люди кричали, чтобы Сиел и Исрафел подняли Эфирный Щит снова, но они уже во второй раз отвернулись от нас. В растерянности и смятении они не могли согласованно защищать башню. Под яростным напором когтей и оружия балауров башня начала разлетаться на куски.

Я помню выражение муки на лице Исрафела, которого терзало осознание своей вины, я помню как он направил Лорда Асфела и его легионы Даева на север, в то время как Сиел скомандовала Ариэль и ее подданным двигаться на юг. Осталась лишь одна надежда - действовать двумя группами, по одной на каждом конце башни. Божественные Лорды сделают все, что в их силах, чтобы предотвратить разрушение башни.

Мы двинулись мгновенно, а те, на юге, - нет.

После того как свет башни погас, в одно мгновение наш мир погрузился во тьму. Люди повернулись и с криками обратились в бегство.

Я помню этот момент, как будто это было вчера, я помню как я смотрел вверх и видел как осколки башни с грохотом падали вниз, я помню мерцающий свет рушащегося громадного строения, я помню, как я стоял на месте, не в силах сдвинуться, когда громадный кусок башни начал падать прямо на меня. Я помню тот день хорошо... это был тот день, в который я узнал о еще одном даре, доступном Даева: бессмертии.

Я очнулся, взглянул на наш великий мир и увидел, что Атрея раскололась на две половины. Нижняя половина была охвачена ярким резким светом, в то время как наша половина была ввергнута в холод и опустошающую тьму.

Мирная конференция закончилась.

Наши глаза постепенно адаптировались и мы смогли найти друг друга. Наши люди были испуганы до безумия: никто не знал как мы вообще смогли выжить. Я сказал им, что постараюсь разбить лагерь, чтобы мы могли согреться и отправился в сторону руин, бывших раньше основанием нашей Башни.

Именно там я получил благословение: пять Божественных Лордов, которые были посланы для поддержки Аиона, остались в живых. Они собрали нас всех и сообщили, что наш мир изменился навсегда и объяснили почему. Худшей новостью была цена попытки заключить мир: мы потеряли миллионы, а Сиел и Исрафел, два Защитника Башни, пожертвовали своими жизнями, для того, чтобы мы смогли выжить. При жизни они совершили большую глупость, но их смерть была покрыта славой, мы молча почтили их память.

Вскоре я вернулся в наш импровизированный лагерь и помог разжечь большой костер, чтобы его увидели другие выжившие. В последующие несколько дней к нам пришли сотни, покалеченные и испуганные случившимся. Я был настолько удачлив, что среди выживших нашел Палариса (Phalaris), моего ребенка, - больше никто, кого я знал раньше, из моего поселения не выжил.

Прошли дни, потом недели. Стало ясно, что наш мир, наш разрушенный мир, стабилизировался, и мы снова вернули контроль над своими судьбами. Аион, кажется, нас покинул, как и Эфир, который меня усиливал. Первое, довольно продолжительное время, я чувствовал себя снова уязвимым. Я не стал дожидаться, когда мой разум поглотит страх и поговорил с Асфелом (Asphel) и упомянул о планах создания для нас нового дома.

Прошли семьсот пятьдесят долгих лет и за это время я увидел много перемен. Дрова скоро закончились, но наши глаза адаптировались к темноте. Был построен наш город, он получил название Пандемониум (Pandaemonium), вскоре он превратился в великолепный мегаполис. Я видел, как наш народ процветает и развивается под руководством наших Лордов Шедимов (Shedim Lords) несмотря на все трудности.

Наша эволюция затронула и физические характеристики: в непроглядной тьме наша кожа стала бледной, а грубая почва, покрытая острыми, как бритва, осколками, заставила наши ступни превратиться в когтистые лапы. Наши руки тоже обрели изящные коготки, они как будто говорили: "наша раса никогда больше не будет безоружной". Поначалу было трудно принять эти изменения, но они были необходимы для выживания, так что нам оставалось только смириться с этим бременем. Для нас они были расплатой за попытку Исрафела заключить мир, которого по глупости поддержала Сиел.

За это время я увидел как Паларис состарился и умер, а потом его дети и внуки. Такова жизнь Даева.